Иногда, вспышкой, во мне загорается ненависть к ней. Но я тотчас же вспоминаю, что она тоже всего лишь человек. Что она делала все, что могла. Из любви. Что она тоже продукт нашей культуры, что у неё в целом не очень радостная жизнь. Одинокая и бессильная. А надо за что-то цепляться, чтобы не сойти с ума. В конце концов нет у меня духу винить её, мне просто всех нас как-то по-детски жалко. И грустно. В сухом остатке даже без злобы. Такая ни к чему не ведущая, бессмысленная грусть.