прочитала «Крутой маршрут» Гинзбург, который нашла в начале списка, так что уже и не помню, с чего книга там оказалась. надо записать, а то разучаюсь потихоньку думать и формулировать.

вообще, мало читаю и часто бросаю в последние лет пять. а если читаю, то все больше перечитываю. ещё: легко читать всякую макулатуру, в которой именно замечаешь макулатурность. не знаю, связано ли это с тем, что я сама деграднула или с чем-то другим. в условной немакулатуре находится всегда что-то раздражающее, например, пассажи про бабские движения и мужские качества (как у Гинзбург). в «На маяк» из-за этого, кажется, разочаровалась и не хочется дочитывать. идейные расхождения, хе-хе.

в общем, Гинзбург
+ смена оптики (женский взгляд, до этого читала немного Шаламова и Солженицына)
+- несовершенность повествования, дурацкие стихи — в этом есть оригинальность и лицо, но временами подбешивала вычурность типа «но об этом ниже/ далее/ я узнаю позднее
- чёткое противопоставление интеллигентных, «своих» и простых (даже не политических и уголовных, а именно «я читаю на нарах блока» vs. колхоз)
- «половые извращенок» — я понимаю, что у преступности свои черты и это совсем не то же самое, но все-таки абидна
-+ фиксация на материнстве, но опять же, женская оптика
- рыцарство, «наши» мужчины
+ абзац про силуэт мужчины в метель
- дохрена «мыл пол почти женскими движениями» и т.п. хуйни
+-не то чтобы намеренный отход в сторону от физиологии и мерзких подробностей, но они как-то только обрисовываются, на них не заостряется внимание. я тщетно ждала рассказа о том, как решался вопрос с месячными. и в этом случае деликатность Гинзбург, увы, не подкачала. по идее, это же лагерь, голод, непосильный труд, т.е. месячные должны были прекращаться, но все-таки. жаль, что этот вопрос лежит у авторки в другой, недосягаемой литературой, плоскости.
- белое пальто, открытого противопоставления честная я vs. другие бабы-шлюхи нет, но вот это странное описание того, как одна женщина «продалась» за еду (ещё и названо так:
случилось непоправимое), как другая кандидатка наук вышла замуж за бывшего зека ради сытости; каких-то «оргий» блатнячек. на фоне всего этого очень выделяется везучесть гг, ведь с ней за 18 лет лагерей ничего «непоправимого» не случилось (хоть эпизод с оргией и был близок), хотя через текст постоянно сквозит эта угроза: её провожают мужчины (и благородные, и колхоз), потому что опасно; она и сама этого боится. мне интересно вот что: если бы с гг случилось это пресловутое «непоправимое», она рассказала бы об этом? что-то мне подсказывает, что нет (что вполне объясняется её деликатность, и, куда без этого, стыдом). в любом случае, я надеюсь, что в этом смысле автор не соврала, а если и соврала, то я понимаю и не виню её в этом.
- совершенно мерзкий пассаж про волосы

В итоге, почти все мои придирки разбиваются одним аргументом: время такое было, так что с чего бы условной интеллигентной женщине не противопоставлять мужское и женское, не деликатничать и не искать везде высокое. по крайней мере, портрет личности во времени.