бляяяя, ба звонила и спрашивала про личную жизнь.
е-ба-нуть-ся.
это уже не звоночки даже, а колокол какой-то (по мне звонит).
меня это очень расстроило, и теперь какая-то часть меня хочет завести мужыка, чтобы всекакулюдей и мама с бабушкой радовались за меня и не приставали с расспросами. но это такая ловушка: если найти ровесника, такого же, как я, раздолбая, еле выжывающего на стипуху, начнется вся эта байда про успешность и обеспечение, а там, гляди, и про дитачек начнут заливать. я не хочу, чтобы на мое душевное спокойствие влияли планы родных насчет меня.
да и вот спрашивает она - у тебя все хорошо? а я что отвечу - все плохо пиздец, я стою и залипаю на облака на улице, мне стыдно есть на людях, стыдно за свое существование - чтобы она волновалась и на меня же свои волнения выливала? нет, спасибо.
надо было свалить после 9 в какой-нибудь колледж и быть нормальным человеком. а не эта буффанада. я просто не понимаю, чем заниматься. я делаю какую-то бессмысленную херню, и на это уходит слишком много времени. я ничего не умею.
проблема еще в том, что на меня возложены какие-то слишком большие ожидания. они привыкли, что я все всегда делаю хорошо - а это не так.
я не знаю, что я люблю, а что не люблю. кто я вообще. не помню, когда в последний что-то меня по-настоящему интересовало.
когда я пытаюсь типа "бунтовать", то похожа на тупую школьницу.
когда уже все?

у surf curse новая пластинка.
и кассетки-то еще в наличии. эх, вернуться бы в прошлую неделю и стукнуть себя по башке, чтобы сейчас потратить эту тысячу - по крайней мере не стыднее точно.
немного ванильных мечт: хочу устроиться в какую-нибудь кофейню. сама кофе не пью - не умею варить\выбирать и денег на это все нет, собственно. но вот рисуночки я бы с радостью рисовала на стаканах и сливками научиться - тоже недурно.

на улице пахнет ночной железнодорожной станцией.
тем моментом, когда ты, мелочь пузатая, засыпаешь осоловелыми глазами, подпирая чемодан (это еще кто кого подпирает - как посмотреть) - садиться нельзя, потому что что-то хрупкое. папа курит, мама со своей старой бежевой кожаной сумкой из девяностых. ночная летняя прохлада.
не могу привязать это воспоминание к какому-то направлению: домой мы едем или из дома? важен тут вообще вектор? сюда вписывается толпа родственников, провожающая нас. значит, все-таки, домой.

наконец-то весна.

хеееей меня развезло с дешевого газированно-красительного "сидра" и мне некому об этом рассказать.
сейчас очень хотелось бы уметь писать стихи.

иногда мне кажется, что я способна убить человека. но вот у меня не хватает душевных сил залить цветок кипятком.
с другой стороны, люди ведь - не цветы

фильмы и книги приучили нас к тому, что во всем есть свой сюжет и история. а его нет и не должно быть.
жизнь лучше и шире и возможнее, чем все это.
да ведь?

радостно и удовлетворенно мою полиэтиленовые пакеты.

как это называется? эти гигантские качели, проносящиеся со свистом полусолнышком, где в одной точке в горле застрял нескончаемый рев: я обуза? зачем все это? зачем они притворяются, что со мной неплохо? все оборачиваются? все хотят, чтобы я скорее ушла? почему меня все ненавидят? почему я думаю, что все меня ненавидят? почему я всего боюсь? я правда несуразная? я имею право на существование вообще? меня жалеют? я противна?
это липкое горячее чувство внутри и щипки в глазах, носу и горле.
и вымученные капли уносит поток воздуха, который вырывает из глотки возможность кричать.
и новая точка: все неплохо. может быть, даже хорошо.
при малейшем отрицании и несогласии хочется плюнуть раскаленной лавой, а потом заплакать оттого, что все несовершенно. и белая, поседевшая и заиндевевшая, безжалостная ярость.